Техника - молодёжи 1997-06, страница 54

рии» реабилитировать Бориса Годунова, считавшегося организатором смерти царевича Дмитрия в Угличе. К тому времени исторической наукой бьли накоплены документальные факты, ко орые позволяли снять нес раведли вое обвинение. И что же⁹ Импера ор Александр I, узнав о намерении почетного академика, «посоветовал» ему оставить все как есть.

О чем говорят все эти якобы случайные или не случайные запреты? На мой взгляд, только об одном — о самом близком, если не главном, участии Романовых как в акции с царевичем Дмитрием, так и в появлении Лжедмитрия I. Романовы знали, кто есть кто! Им бь ло что скрывать, и они скрывали исторические реалии, сделав дело сокрытия наследственным делом.

В свете сказанного совсем по-другому выглядит и версия княжны Таракановой, долгое время считавшаяся единственно правильной в нашей историческои литературе. Сегодня есть все основания подойти к ней критически.

Начнем с того, что историков всегда удивляла фамилия «Тараканова» — откуда она появилась, если среди ближайшего окружения импера ри цы Елизаветы не было человека, который носил бы ее⁹ Но, оказывается, он был и, более того, пользовался расположением самого Разумовского. Человек этот звался Алексеем Ивановичем Таракановым, имел звание генерал-майора и в 1750-х гг. командовал крупным войсковым соединением в персидском походе. С чем может ассоциироваться этот факт? Да с тем, что самозванка в своих рассказах не раз упоминала, что в Персии она была с дядей. Но кто такой этот дядя? Уж не Алексей ли Иванович, который, как полагает часть исследователей, стал официальным отцом дочери Елизаветы, поскольку императрица не могла по государственным соображениям признать ее своей?

Как видим, в «фантастической» версии жизни Таракановой, рассказанной ею самой, появляются кое-какие просветы Дальше — больше. Помните, самозванка говорила что некоторое время жила в Киле? А Киль — это Голштиния, наследственная вотчина Петра III, племянника Елизаветы. Туда, как полагают, и отправили дочь императрицы после ее смерти, чтобы девочка не стала разменной картой в борьбе, развернувшейся вокруг трона Но вот на престол восходит Екатерина II. Ее муж, император Петр III, убит братьями Орловыми в Ропше, и Голштиния, таким образом, переходит в наследство Екатерине. Однако в 1767 г. она отказывается от права на нее в пользу Дании. Дочери Елизаветы приходится покинуть Киль и пуститься в стране вование по Европе. И это тоже похоже на |равду — ведь именно в 1767 г., если верить де Кастере, в замке Каро-ля Радзивилла объявляется девушка, которую называют наследницей русско о прес ола

Еще один немаловажный факт: в переписке, которую вела самозванка, есть упоминание о ее русском опекуне, который жил в Спа. Но там жил не кто иной, как граф И.И. Шувалов! Совпадение'' Однако позже, разбирая бумаги самозванки, граф Орлов обнаружил немало посланий, написанных, по его уверению, рукой Шувалова. Да и маршруты переездов последнего по Европе подозритель ю совпадают с маршрутами самозванки.

Такова вкратце история «великой княжны Елизаветы». Пока это словосочетание берут в кавычки, но как знать, не придется ли в недалеком будущем снять их. Многое располагает к тому, и в частности, то что Екатерина II, не дождавшись от своей узницы признания в самозванстве, в дальнейшем запретила какие-либо дознания, могущие пролить свет на ее тайну. Создается впечатление: императрица хотела только одного — поскорее забыть обо всем.

В том, что княжна была не самозванка, убежден автор ее жизнеописания — французский историк Шарль де Ларивьер; из отечественных исследова елей это мнение в той или иной степени разделяет Нина Молева писавшая о Таракановой еще в 80-х гг. ■

Постоянные читатели, видимо, не забыли довольно необычную статью Б.Воробьева «Судеб таинственная связь» (№ 10 за 1995 г.), в которой рассказывалось о бывшем сотруднике нашей редакции Ю.А.Юше. Так вот, в 80-х годах он в качестве специального корреспондента «ТМ» и одновременно инженера гидрофизического отряда трижды участвовал в длительных экспедициях на научно-исследователь-ских судах АН СССР. Об одном из не вошедших в академический отчет эпизодов, свидетелем которого ему довелось быть, он и вспоминает сегодня.

Юрий ЮША imi 1/рм

пос.Иноземцево Я UWIK |ш■■

(Ставропольский край) Vtll

Февраль 1982 г., море Фиджи. Днем от жары, усиленной полным штилем, не было никакого спасения, и лишь ясные, звездные ночи приносили свежесть и отдохновение.

Именно в такую ночь и заступили на вахту младшие научные сотрудники с научно-исследовательского судна «Каллисто» Федор Крош-кин и Евгений Чубатый. Им предстояло бодрствовать с ноля часов до шести, и каждый из них постарался занять удобное, на его взгляд, место на палубе Крошкин на лючинах трю ма, а Чубатый — у приборной доски.

В эти часы судно было пустынным и затемненным, лишь горели сигнальные фонари, мерцал свет в рубке у вахтенного штурмана да тускло светила лампочка на баке. Работа для Крошки на и Чубатого преде ояла необременительная — два раза опустить и поднять гирлянду батометров на глубину в тысячу метров. Пока же они предавались своим мыслям.

— Ты посмотри, какие звезды! — громко сказал Крошкин. Романтик по натуре, он ко всему относился несколько восторженно и ожидал, что напарник непременно разделит его восхищение. Но Чубатый лишь неопределенно хмыкнул.

— Да брось ты этот чертов батометр! — рассердился Крошкин. — Лучше оглянись на Вселенную!

А взглянуть было на что — в небе непривычно ярко сверкали и мерцали крупные и мелкие звезды, из края в край клубился светлой пылью Млечный Путь. Ночь сияла прозрачной голубизной, в которой темной тенью ходила из стороны в сторону судовая мачта. И казалось, что это не судно покачивае ся на легкой зыби, а колыша ся над головою галактики.

— А вон Орион,— сказал Крошкин, протягивая руку и указывая в самое скопище звезд.— Прямо над флагштоком. А те три звездо ки, что расположены горизон ально на одной линии,— пояс Ориона. Выше него — плечевые звезды, ниже - ножные. Правая так и называется — «нога», по-арабски Ригель. А кто такой этот Орион, знаешь''

— Какой-то древний герои? — уже с заинтересованностью спросил Чубатый, невольно поддавшись магии южной ночи.

— Тепло, Женя, тепло! Орион - сын Посейдона, охотник-великан. В него влюбилась богиня охоты Артемида, да по случайности прикончила его. А уж ее папаша Зевс, по просьбе дочери, вознес Ориона на небо. Кстати, Зевс дал бессмертие и нимфе Каллисто, превратив ее в созвездие Бол шая Медведица.

Крошкин, наверное, долго рассуждал бы на небесные темы, но Чубатый вдруг остановил его:

— По оди, Федя! Сколько на твоих серебряных? Ноль сорок? То да — айн момент!

Чубатый кубарем скатился по трапу и через несколько минут вернулся с бутылкой в одной руке и с половиной копченой кеты в другой. Опять нырнул в люк и принес стаканы и хлеб. Расстелил на лючинах газету, разложил закуску. Налил в стаканы.

— Ты не смотри на этикетку,— сказал он.— Никакая это не «Плиска», а самый нас оящий спирт. На лимонных корочках

— С какой стати? — не понимал Крошкин,— Чего это тебе в голову стукнуло?

— Правильно — стукнуло! Вспомнил: сегодня у моей Галки день рождения. Вот и отметим.

Попивая «огненную воду», они с прибаутками подняли и снова опустили батометры, записали данные в журнал. Время летело незаметно. Было еще темно, однако чувствовалось, что на востоке, за горизонтом, шевелилось, росло и рвалось в небо нетерпеливое, жаркое светило. И в эти самые, полные томительного ожидания, минуты и всплыло из таинственных глубин НЕЧТО.

Сначала Крошкин и Чубатый услышали ни на что не похожии звук. Что-то среднее между всплеском, всасыванием и всхлипыванием. В воздухе повисла физически ощутимая тревога. Повернувшись на звук, друзья смутно различили в темно-серых рассветных сумерках, как невдалеке от судна схлынула вода с чего-то большого, покатого и, показалось, лоснящегося.

— С футбольное поле будет... — оторопело прошептал Крошкин.

— Ты лучше скажи, что это?

— Кракен! Ей Богу, кракен!

А огромное, внезапно всплывшее из мрака глубин НЕЧТО, распластавшись, неподвижно лежало на водной глади, почти сливаясь с ней и слегка колыхаясь в такт дыхания моря.

— Посмотреть бы поближе,— проговорил очнувшийся Крошкин. — Давай в шитик, Жень!

Вахтенные бросились к борту, отвязали маленькую шлюпчонку, которая на всякий случай всегда опускалась за борт при батоме рии, и погрузились в нее. Крошкин сел за весла и погреб в сторону непонятного существа. По мере приближения стала хорошо различима колыхающаяся бахрома по его краям, и когда лодка оказалась рядом, друзья поняли, что это не бахрома, а живые извивающиеся щупальца.

— Женька! — свистящим шепотом надрывался Крошкин. — Кракен же это! Ты понимаешь, мы видим живого кракена! Такого, какого норвежские рыбаки встречали еще в прошлом веке! Я читал это описание! И в записках Джеймса Кука упоминается о кракене!

Между тем лодка уже вплотную подошла к чудовищу, и теперь его можно было рассмотреть без помех. На водной глади лежала и как-будто дышала огромная серая с фиолетовым оттенком туша, по краю которой ус решающе шевелилось бесчисленное множество коротких щупалец.

Затаив дыхание, океанологи следили за монстром, как вдруг на их глазах от его тела с видимым усилием отделилось несколько щупалец, и мимо озадаченных друзей проплыл... обыкновенный кальмар. Довольно крупный, чуть ли не метровой длины но всего лишь кальмар.

— Вот тебе и кракен! — насмешливо протянул Чубатый. — Просто-напрос о скопление, клубок кальмаров. Осенью змеи в лесу так же свиваются. Неужели все, кто видел кракенов, натыкались, как и мы, на скопища кальмаров?

— Гигантские скопища! Но ведь это же открытие! Женька, мы сделали открытие! — воскликнул Крошкин.

В это время «кракен» стал погружаться в воду. Сначал провисла середина колышащейся массы, потом размылись края. Опомнившиеся эмэнэсы стали с азартом хватать мельтешащих вокруг лодки кальмаров и броса ь их себе под ноги. Быстро нагромоздили целую кучу.

— Э-эй ребята¹ — донеслось с судна.

По голосу Крошкин и Чубатый определили, что их зовет вахтенный штурман. Когда они подгребли, он встретил их гневными упреками:

— Вы что, порядков не знаете?! Почему отошли от судна без моего разрешения? А что за

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ

52

6 '9 7