Вокруг света 1963-03, страница 7

сталл» полупроводникового триода — их надо из чего-то делать. Это «что-то» есть на Кольском полуострове. Есть здесь и многое другое!

В геологическом музее в Кировске мы видели добытые на кольской земле дымчатый кварц, розовый, изумрудный, голубой, медовый апатит, золотые солнца астрофиллита, красные капли эвдиалита. Для непосвященных — волшебные краски, для специалистов — несметные богатства. Сколько пережитого нашими геологами в схватках со снегами, пургой, полярными ночами, безлюдными лесами и бесчисленными озерами стоит за каждой этой находкой!

Мы богаты главным — людьми. Они найдут в пустыне воду, в воде — землю, в земле — клады. «Земля и люди». «Труд и клад». Так можно было бы назвать эту статью. Но такие заглавия подойдут к любому рассказу о том, как советские люди обживают землю. Здесь же есть свое, особенное, и об этом мы пытаемся рассказать.

«Может быть, нигде так не чувствуется тесная связь жизни с наукою, как здесь, где все ново и неведомо». Это не раз повторял Ферсман. Если первые находки апатита были делом случая или умения, то все дальнейшее развитие края — прежде всего дело науки.

И поэтому мы назвали нашу статью «Тиетта».

КРАЙ НА САМООБСЛУЖИВАНИИ

Проблема „.хвостов" * Что мошно увидеть в Мончегорсне, на месте старого сарая * Строительная гамма

Н и один элемент не водится на этой земле в одиночку. В апатито-нефелиновой руде, из которой «сделаны» окрестные горы, не только фосфор, но и фтор, алюминий. Природу надо приручить, взять у этих серо-зеленых глыб все — от кончика носа до кончика хвоста. Отсюда проблема «хвостов» — так называются отходы при переработке руды. «Хвосты» выбрасывают, а в них — металлы, названия которых устали выстукивать машинистки в бесконечных заявках.

Нужна такая технология, при которой сырье используется все без остатка. Даже такие обычные руды, как железистые кварциты, из которых до сих пор во всем мире получали только железорудный концентрат, дают еще и тонко размельченный кварц. Миллионы тонн его выброшены в отвалы. Но вот несколько лет назад Дмитрий Дмитриевич Теннер, заведующий Мончегорской лабораторией искусственного камня Кольского филиала АН СССР, открыл, что этот бросовый кварц — ценнейшее сырье для силикальцита, самого современного строительного материала. В Оленегорске, на железорудном комбинате, уже построен завод силикальцит-ных изделий, и мы видели, как вышедшие из его автоклавов кирпичи ложатся в стены новых домов.

На месте великолепно оборудованной лаборатории Теннера в Мончегорске восемь лет назад сгоял грязный полузаброшенный сарай. Многое сделали своими руками — руки ученых могут, оказывается, не только выписывать формулы и ставить тонкие опыты, но и месить глину, выкладывать стены кафелем, накрепко сколотить табуретки и книжные полки. Осматривая лабораторию, мы переходим с этажа на этаж, попадаем в пустой пожарный гараж.

В полутьме Юрий Александрович Митюнин, один из ведущих сотрудников Теннера, разворачивает перед нами феерическую картину лаборатории каменного литья, которая будет здесь вскоре: гудит пламя в печах, алые струи расплавленного камня льются в формы, краны подхватывают и развозят пышущие жаром ковши...

А пока что весь жар и все сияние — только в глазах Митюнина.

— Да кто же это все сделает, Юрий Александрович?

— Как кто? Мы, черт побери, мы и сделаем. Вот этими руками.

В лаборатории, когда Митюнин показывал нам сделанную им самим электропечь, мы запомнили лихо

наколотый синий якорь на тыльной стороне ладони. Флот научил его паять, варить, разбираться в радиосхемах. И еще научил твердо стоять на ногах в жизни.

...Ночь и дождь. Мы шагаем втроем по проспекту Жданова. Теннер в Ленинграде, и телефонный разговор заказан на три часа ночи.

— Замечательная он личность, Дмитрий наш Дмитриевич, — говорит Митюнин. — Всему Союзу известный специалист по сырью для стройматериалов. Прикатил к нам, как только защитил диссертацию. Представьте, возили сюда раньше и цемент, и кирпич, и известь — сырья для них, считалось, нет. Взялся за это дело Теннер с сотрудниками, восемь годков потрудились — и, пожалуйста, из отходов местных предприятий у нас создана, как пишут, вся гамма современных стройматериалов. Ну, назовите любой!

— Кирпич, — говорим мы, не задумываясь.

— Силикальцитовый кирпич.

— Бетон?

— Газо-, пено-, термозиюбетон на основе шлаков здешнего медно-никелевого комбината, тех шлаков, которые до сих пор сливают в отвалы. Даже канализационные трубы пробовали отливать из шлака, ho...

Тут Митюнин излагает нам грустную эпопею освоения новых стройматериалов.

Работы лаборатории, возглавляемой Теннером, известны всей стране, а на Кольский полуостров по-прежнему везут и везут за тысячи километров все, что здесь можно делать на месте.

Наука не может ждать! Она развивается по формуле Тиетты: от решения конкретных хозяйственных задач дня к широким научным обобщениям.

Получив свою знаменитую «строительную гамму», Теннер ответил этим на вопрос, поставленный краем перед наукой сейчас, сию минуту. А затем он переключил лабораторию на решение новой, фантастической задачи: научиться создавать из дешевого минерального сырья материалы с любым сочетанием нужных нам качеств. К примеру, искусственный камень (так называют эти материалы в технике) прочнее стали, прозрачнее стекла, химически и биологически неактивный, легкий и тугоплавкий.

...Дождь стихает. Над крышами домов, над башнями и шпилями прямого, как стрела, проспекта Жданова медленно разгорается багровое зарево.

— О черт, — страдальчески морщится Митюнин. — Опять выливают шлак! Когда же мы, наконец, с этим справимся? Тысяча триста градусов уходит в воздух...

ВАШЕ СЛОВО, ТОВАРИЩ НАУКА!

.«.Чтобы открыть новые месторождения, геологи изучают далекое прошлое нашей планеты, прокладывая маршруты в миллиарды лет назад. На их картах Земля совсем еще молодая и неопытная, а у юной планеты легче выведать ее тайны. Ученые заглядывают и в будущее — им нужно уже сегодня научно предсказать, сколько и какого элемента потребуется для техники завтрашнего дня. Сейчас это, как никогда, важно: у страны, строящей коммунизм, открываются необъятные перспективы развития народного хозяйства.

И если раньше, строя такие прогнозы, мы могли опираться подчас на зарубежный технический опыт, то теперь все чаще мир ставит свои часы по нашим. Это и есть трудности впереди идущего. Тут, бывает, совета спросить не у кого — ваше слово, товарищ наука!

Быть может, именно об этом думал и Ферсман, когда в день десятилетия Кировска записал в книге отзывов геологического музея свое чудесное пожелание науке Севера: «пусть и дальше будет она созвучна с развитием края, будет вести вперед овладение его богатствами, будет той школой жизни, которая умеет рассказать о прошлом так, чтобы извлечь из него урок, показать настоящее так, чтобы понимать его, и предсказать будущее, чтобы скорее и прочнее его построить».