Техника - молодёжи 1987-01, страница 45

rfCJrtWfftrK эл. ЛАрядов f*>T АЛ. МЛЬ1ГЖГЮ I

' ■М'.'Ш ШШшк/ЛШЛ

возле наэлектризованного аппарата разные колокольчики и молотки, можно создать музыкальный инструмент, приводимый в действие электрической силой». Это прообраз простейшего электромузыкального инструмента (рис. 5).

Самым же удивительным было создание Рихманом установки для изучения атмосферного электричества с помощью этого же звоночка. Вот ее описание. «Мы должны на высочайшей горе установить железный шест и укрепить его с помощью шелковых шнурков в смоле, которая находится в сосуде. Затем рядом нужно подвесить металлическую проволоку, чтобы она не прикасалась к шесту и чтобы другой ее конец был соединен с водой, находящейся у подножия этой горы» (рис. 6). К проволоке прикреплялся колокольчик. Между колокольчиком и шестом на шелковой нити подвешивался железный шарик, который в зависимости от степени электризации шеста давал сигнал разной частоты ударов исследователю. Казалось бы, ничего нового... Да, но шест и заземленная проволока не что иное, как антенна и заземление радиоустановки... открытые полтора столетия спустя! И этот прибор работал еще в 1752 году, им пользовался еще М. В. Ломоносов!

Чтобы лучше представить, что за прибор создал русский ученый, обратимся к описанию А. С. Поповым «грозоотметчика» (напомним год создания первого в мире радиоприемника — 1895 год).

Хотя принцип работы устройств разный, но отдельные элементы устройств между собой очень близки по назначению (рис. 7). Грозоотметчик Попова включал в себя также антенну (хотя как такового названия еще не было), заземление и звонок, роль которого

была не только информативной, но и активной, функциональной — он непосредственно участвовал в работе электрической схемы. Дело в том, что здесь применялся так называемый когерер, своего рода детектор, который при получении электромагнитного сигнала «отпирался», а для возвращения 8 первоначальное состояние его нужно было встряхивать, что и делал молоточек электромагнитного звонка, одновременно подавая сигнал исследователю.

В устройстве Попова применялся также источник питания, включенный через когерер в цепь звонка. В исходном состоянии когерер имел большое сопротивление, и поэтому через него шел ток незначительный, не позволяющий притягивать молоточек звонка. Когда антенной принимался электрический разряд, сопротивление когерера резко падало и молоточек ударял и по колокольчику звонка, и встряхивал когерер, подавая одновременно сигнал и возвращая схему в исходное положение, как в устройстве Рихмана. Непрерывные разряды давали непрерывный звонок, одиночный разряд — одиночный удар. Одно устройство (Рихмана) реагировало на электрическое поле, другое (Попова) на электромагнитное, но схожесть принципов, положенных в основу изобретения, поразительная.

ЫССТ fJWTEHH. f)

6

zu:CT

/\г.у кслскалъ Ч1гк

В заключение об истории еще одного изобретения Рихмана (рис. 8). Включая в цепь электрический звонок, он обратил внимание на искры, проскальзывающие между молоточком и колокольчиком в момент удара. Разорвав проволоку на множество звеньев, он соединил места разрывов льняной нитью. В этих промежутках также проскакивали искры. «Подобную цепь можно изогнуть и так укрепить,— пишет изобретатель,— чтобы она образовывала буквы. Отсюда легко понять, что, возбуждая электричество, можно показывать буквы и разнообразные фигуры, способные доставлять утеху глазам». Если учесть, что искра — своеобразный электрический разряд в газе, то можно сделать вывод, что Рихманом

были предсказаны газоразрядные рекламы. Далее еще более удивительная запись: «Быть может, те, кто усердствуют в создании глазного клавикорда, найдут здесь поле своей деятельности». Что такое «глазной клавикорд»? Это установка изобретателя Кастеля (1688—1757), предложившего создать «цветовой клавесин» — клавикорд, с нажатием клавиш которого одновременно со звуком глазу предъявлялся бы «соответствующий» данной ноте цвет. Как мы теперь знаем, эта идея ученого воплощена в ряде современных светомузыкальных установок, получивших распространение только в последние десятилетия.

Трагична судьба этого ученого. Как известно, исследуя атмосферное электричество 26 июля 1753 года, он был поражен электрическим разрядом и погиб. Невдалеке от него такими же опытами в своей квартире, подвергаясь смертельной опасности, занимался М. В. Ломоносов. Как он пишет: «...профессора Рихмана громом убило в тех же точно обстоятельствах, в которых я был в то же самое время». Ушел из жизни человек, который гордо называл себя другом Ломоносова и писал ему, что с ним «очень приятно» общаться. В перенаселенной иностранцами академии это был, пожалуй, единственный , академик, на которого мог полностью положиться Ломоносов. Он и принял живейшее участие ь обеспечении оставшихся сирот, детей ученого, и вдовы.

Ну а как же прореагировало руководство академии на смерть Рихмана? Очень просто! Оно даже не зачло рабочим день гибели ученого и не выдало вдове и детям за него жалованье, что отмечается в письме Ломоносова М. И. Воронцову. Больше того, начались разговоры, что опыты с электричеством опасны и их нужно прекратить. В ответ на это Ломоносов шлет письмо И. И. Шувалову, фавориту императрицы, будущему куратору Московского университета, где просит, «чтобы сей случай не был протолкован противу приращения наук». Это письмо до сих пор может служить образцом гражданского мужества ученого!

ЛЮДИ НАУКИ