Вокруг света 1989-05, страница 52

Вокруг света 1989-05, страница 52

СЕРГЕЙ ЗАПЛАВНЫИ Фото А. ЗВЕРЕВА

OCHiyibl

Калашникова

Слухами земля полнится. Они-то и привели меня в архангельский Дворец культуры моряков. Здесь, в зале-веранде второго этажа, жил своей жизнью удивительный город — Архангельск начала века, вернее, центральная его часть, тяготеющая к «туманному мысу» Пур-Наволоку.

С одной стороны город-малютка очерчен стеной зала. Она стала фоном, на котором он рельефно смотрится. С другой — темным пластиком обозначена могучая гладь Северной Двины. Этот пластик, пожалуй, единственная условность макетного пейзажа. Все остальное исполнено с такой степенью точности и достоверности, что кажется не просто реальным, но живым. Резные деревянные дома чередуются с каменными строениями; церкви и кафедральный со

бор — с гостиным дворюм и складскими постройками; круглые и остроугольные крыши — с шатровыми куполами и причудливыми башенками; красный кирпич — со светлой лепниной и беломорской сосной...

Немало довелось мне видеть разных макетов, но впервые я почувствовал себя возле зданий, в сто раз уменьшенных, не сказочным Гулливером, взирающим с небес на бренную землю, а путником, зачарованно шагающим по этой самой земле...

В ожидании Зосимы Петровича Калашникова, сотворившего в миниатюре заповедный уголок старого Архангельска, я бродил по залу, как незадолго до этого бродил по «большому» Архангельску, сопоставляя очертания сегодняшнего города с прежним; многое узнавал но многое видел впервые.

«Улицы в Архангельском городе широки, долги и прямы,— писал в 30-е годы певец беломорского Севера Борис Шергин.— На берегу и у торгового звена много каменного строенья, а по улицам и по концам город весь ^бревенчатый. У нас не любят жить в камне. В сосновом доме воздух легкий и вольный. Строят в два этажа, с вышками, в три, в пять, в семь, в девять окон по фасаду. Дома еще недавно пестро расписывали красками, зеленью, ультрамарином, белилами.

Многие улицы вымощены бревнами, а возле домов обегают по всему городу из конца в конец тесовые широкие мостики для пешей ходьбы. По этим мосточкам век бы бегал. Старым ногам спокойно, молодым — весело и резво. Шаг по асфальту и камню отдается в нашем теле, а сту-панье по доскам расходится по дереву, оттого никогда не устают ноги по деревянным нашим мосточкам».

У каждогб времени свои привязанности и представления. До 1956 года Архангельск оставался почти сплошь деревянным, шергинским. Затем, по словам другого замечательного писателя-северянина Федора Абрамова, «вырос новый каменный город — с просторными улицами и площадями, с современными благоустроенными жилыми домами и Дворцами культуры, с красивой, может быть, не знающей себе равных, широченной набережной, под стать великой реке, которая беспредельно, как море, разливается под Архангельском».

Поднялись новые микрорайоны — Кузнечевский, Варавино, Привокзальный, поднялись посреди торфяных болот на железобетонных сваях, достигающих в иных местах 20-мет-ровой глубины. Дружно встали светлые этажи, образовав разомкнутые коридоры дворов, уютные скверы и широкие проспекты. Но есть у новых кварталов, и не только в Архангельске, недостаток — похожесть. Если смотреть на него с чисто бытовой стороны, то не так уж он и велик, этот недостаток: главное, есть где жить, а красота и обождать может... Но в том-то и дело, что ожидание красоты не может тянуться вечно, ибо оно, ожидание это, губительно не только для самочувствия человека, но и для его рабочего навыка, и для потреб

50