Вокруг света 1968-05, страница 56

ряжаются в яркие платья, женщины и старухи — в костюмы более сдержанных тонов. Не только на праздниках вы встретите эти наряды северянок. Сейчас в них все чаще выступают и самодеятельные артисты сельских клубов.

Когда видишь, как на фоне йз-бы-пятистенки, сложенной из крупных коричневых и золотистых бревен, пурпуром зари, алым маком вдруг неожиданно загорается платье сельской модницы, испытываешь захватывающее чувство, будто видишь ожившую сказку. Юбка сочного цвета — ярко-красная или небесно-голубая. Ее пышность подчеркивает узкая в талии парчовая жилетка — «бушка», надетая на белоснежную кофту — «коклюшни-цу» (с рукавами из плетеного кружева). Узкие яркие ленты завязаны на рукавах, широкие — прикреплены к головной парчовой «повязке», шитой жемчугом, бисером и мишурой. Формой она

напоминает древний кокошник.

Иная красавица одета в сара-фан-«синяк» —пластичный и изящный по силуэту, с мягко расклешенной книзу юбкой. Он украшен лишь медными пуговками и тонким слоем галуна. А вот мелькнул «зборенный» сарафан из холста кубовой синей набойки. Горожанам знакомы благородные старинные русские набойки — серый холст с рассыпавшимся 1 нему узором фантастических цветов. Но когда увидишь живые складки такого холста в сарафане, игру света и тени, переливы глубоких натуральных цветов, в который раз удивляешься вкусу мастериц, создавших эти гармоничные одежды.

Пляски, игры тянутся, чередуясь, несколько дней. Молодежь водит хороводы. Старики тянут пиво из «братины» или вдруг запоют песню, да так талантливо, вдохновенно!..

Но, наконец, гулянье затихает.

Садится солнце. Земля, дома, лес теряют конкретность. Небо пламенеет красками, только что исчезнувшими с деревенской улицы. Тишина. Только слышно, как разговаривает Пинега с прибрежными камнями: то ласково, то вдруг сердито бормочет в старых корягах, то залопочет крыльями дикой утки. Закат постепенно угасает. Небо становится неясным, а свет — слабым.

Где-то еще плывет песня. Все в той песне — печаль и радость. Чуть слышные звуки ее мягко проникают в темноту и в ней теряются. Как 1Я-то щемящая грусть крадется таким вечером в душу, а память вырывает из глубины вот эти, когда-то прошедшие мимо, слова поэта о том, что любой человек, живущий на свете, должен «все на земле унаследовать: капища, игрища, зрелища, истины обнаженные, мысли уже зарожденные, кисти, уже погруженные в краски, уже разведенные».

СООБЩАЕТ ЧИТАТЕЛЬ

ПРИРОДА - СКУЛЬПТОР

в синюю глубину Иссык-Куля врезается кирпично-красная

струя реки Чон-Кызыл-Су.

Прозрачные, насквозь просвеченные солнцем лагуны устья мягко вписываются в золотисто-желтый песок, раскаленный полуденным зноем. Бриз легкими по

рывами подгоняет к берегу нежную рябь, которая отражается на светлом песчаном дне затейливым изменчивым узором. В такой час невозможно оставаться на берегу — вооруженные масками и ластами, мы скользим у самого дна, любуясь игрою красок и наслаждаясь прохладой воды.

Но вот среди узоров на песке проступает причудливый силуэт камня. Сначала кажется, что форму его искажает зеленая призма воды, но, приблизившись, убеждаемся, что это не оптический обман. Странный камень действительно имеет очертания роскошного цветка орхидеи. Пораженные необычайной находкой, мы внимательно приглядываемся к песчаному дну и замечаем невдалеке целую россыпь фантастических каменных фигур. Сказочные животные, миниатюрные средневековые замки, застывшие в изящных движениях растения с окаменевшими цветами, древнегреческие вазы, барельефы, выразительные театральные маски, замысловатые абстракции.

Выйдя на берег, мы разложили на сухом горячем песке собранную коллекцию. И тут мы увидели, что вдоль песчаной косы лежат сотни таких же каменных фигур, выброшенных сюда жестоким иссык-кульским штормом!

Никто не знает, как образуются эти скульптуры. Но есть вот какое предположение: в устье реки Чон-Кызыл-Су работает удивительнейший мастер — химия. Речная вода богата солями. В озере они выпадают в осадок — случай в общем нередкий. Но странность именно этой реакции в том, что в силу каких-то непонятных особенностей здесь осадок застывает на дне так, словно над ним потрудились руки скульптора.

Н. ДРОЗДОВ, А. СЕРГЕЕВ, озеро Иссык-Куль

ЗОЛОТЫЕ СНЕЖИНКИ

в отмелях крупных рек Восточной Сибири иногда встречаются настоящие «золотые снежинки». Эти рыхло-ажурные изделия природы построены из тончайших микроскопических кристалликов золота. Они хрупки и нежны, так что к ним страшно притронуться. Вряд ли вода могла принести их издали. Подробно их происхождение никто не изучал, но полагают, что «золотые снежинки» возникают тут же, в реке, кристаллизуясь из коллоидного золота, которое несет вода.

ЖУКОВ, инженер-геолог. Кемеровская обл.