Техника - молодёжи 1957-06, страница 34

секундой уменьшалось бремя тяжелого мира. Легче и легче становилось тело. Люди вскочили с кресел. Но скоро пришла неизбежная реакция, м большая часть экипажа погрузилась в короткий сон. бодрствовали только Эрг Hoop, Пел Лин, Пур Хисс и Лума Ласви, чтобы определиться и вычислить временный курс звездолета, по которому разогнать ого до нормальной еубсветовой скорости. Потом поело короткого отдыха следовало приступить к длительной работе вычисления истинного курса.

Врач наблюдала за состоянием Низы после взлета и возвращения к нормальной для землянина сило тяжести. Вскоре ей удалось успокоить всех бодрствовавших сообщенном, что удары пульса хотя и замедлились, но пришли к постоянной — удару в сто десять секунд. При повышении кислородного режима это не было гибелью. Лума Ласви предполагала обратиться к тиратрону и органическим стимуляторам.

Восемнадцать часов ныли стены корабля от вибрации ана-мезонных моторов, пока счетчики не показали скорости в девятьсот семьдесят миллионов километров в час —■ близко к пределу безопасности. Расстояние от железной звезды увеличивалось больше чем на двадцать миллиардов километров за земные сутки, Трудно передать облегчение, испытывавшееся всеми тринадцатью путешественниками, после тяжелых испытаний —• убитой планеты, погибшего «Альграба» и, наконец, ужасного черного солнца. Радость освобождения оказалась неполной —■ четырнадцатый член экипажа, юная Низа Крит, недвижно лежала в полусне-полу-смерти за дверью госпитальной каюты,,.

Все пять женщин — Ингрид, Лума, второй электронный инженер, геолог и учительница ритмической гимнастики Ионе Map, исполнявшая еще обязанности распределителя питания, воздушного оператора и коллектора научных материалов, фильмов и книг,—собрались словно на древний похоронный обряд. Тело Низы уложили на ковре из мягчайших губок Средиземного моря. Ковер поместили на воздушный матрац, заключили в круглый купол из розоватого силикол-ла. Точный термобаробоксистат мог годами поддерживать нужную температуру, давление и состав воздуха внутри толстого колпака. Мягкие резиновые выступы удерживали Низу в одном положении, изменять которое врач Лума Ласви собиралась один раз в месяц. Больше всего следовало опасаться омертвевших пролежней, возможных при абсолютной неподвижности. Поэтому Лума решила установить надзор за телом Низы и отказалась на первый год-два предстоящего пути от продолжительного сна. Каталептическое состояние Низы не проходило. Единственное, чего удалось добиться Луме Ласви, это учащения пульса до удара в семьдесят секунд. Как ни мало было такое достижение, оно позволяло устранить вредное для легких перенасыщение кислородом,..

Прошло четыре месяца. Звездолет давно шел по истинному, точно вычисленному курсу, описывавшему большую дугу в обход района свободных метеоритов. Экипаж, измученный приключениями и непосильной работой, погрузился в сон. На этот раз бодрствовало не три, а четыре человека: к дежурным Эргу Ноору с Пур Хиссом присоединились врач Лума Ласви и биолог Эон Тал.

Начальник экспедиции, вышедший победителем из труднейшего положения, в какое когда-либо попадали звездолеты Земли, чувствовал себя одиноко. Впервые четыре года пути до Земли казались ему бесконечными. Он не собирался обманывать самого себя, потому что только там, на Земле, он мог надеяться на спасение своего самоотверженного, ставшего таким дорогим рыжекудрого астронавигатора.

Он долго откладывал то, что сделал бы на следующий день отлета, — просмотр электронных стереофильмов с «Паруса». Эргу Ноору так хотелось, чтобы Низа вместе с ним увидела и услышала первые вести неописуемо прекрасных планет, планет синей звезды летних северных ночей Земли. Чтобы вместе с ним Низа прошла через Космос к осуществлению самых смелых романтических грез прошлого и настоящего — открытию новых звездных миров — будущих дальних островов человечества...

Фильмы, снятые в семи парсеках расстояния от «Тантры» восемьдесят лет тому назад, пролежавшие в открытом корабле на черной планете Т-звезды, сохранились превосходно. Гемисфер-ный стереоэкран унес четырех зрителей «Тантры» туда, где сняла высоко над ними голубая Вага.

Быстро сменялись короткие сюжеты, — вырастало ослепительно голубое светило, и шли небрежные секундные кадры жизни корабля^ Работал за вычислительной машиной неслыханно мрлодой двадцативосьмилетний начальник экспеди

ции, вели наблюдения еще более молодые астрономы. Вот обязательны* ежедневные спорт и танцы, доведенные членами экспедиции до акробатического совершенства. Насмешливый голос пояснял, что первенство на всем пути к Веге оставалось за биологом, Действительно, эта девушка с короткими льняными волосами показывала труднейшие упражнения в самых невозможных позициях своего великолепно развитого тела.,,

Странно было смотреть на яркие, совсем реальные изображения гемисферного экрана, сохранившие нормальные цветовые оттенки, Забывалось, что эти веселые, энергичные, молодые астролетчики давным-давно пожраны гнусными чудовищами железной звезды.

Скупая летопись жизни экспедиции быстро промелькнула. Более ничего не отвлекало от Веги и ее планет. Усилители света в проекционном аппарате начали жужжать, — так яростно горело фиолетовое светило, что даже здесь, в его бледном отражении, оно заставило людей надеть защитные очки. Звезда почти в три раза больше Солнца по диаметру и по масса — колоссальная, сильно сплюснутая, бешено вращающаяся с экваториальной скоростью триста километров в секунду, Шар неописуемо яркого газа с поверхностной температурой в одиннадцать тысяч градусов, распростерший на миллионы километров крылья жемчужно-розового огня. Казалось, что лучи Веги ощутимо били и давили все попадавшееся на *их пути, летели в пространство копьями неимоверной длины и силы. В глубине их сияния скрывалась ближайшая к синей звезде планета. Но туда, в этот океан огня, не мог окунуться никакой корабль Земли или ее соседей по Кольцу. Зрительная проекция сменилась голосовым докладом о сделанных наблюдениях, и на экране возникли полупрозрачные линии стереометрических чертежей, показывавших расположение первой и второй планет Веги. «Парус» не смог приблизиться даже ко второй планете, удаленной от звезды на девяносто миллионов километров.

Чудовищные протуберанцы вылетали из глубин океана прозрачного фиолетового пламени — звездной атмосферы, протягивались в пространство всесожигающими руками. Так велика была энергия излучения Веги, что звезда рождала свет наиболее сильных квант — фиолетовой невидимой части спектра. От этого она вызывала странное ощущение призрачности, почти невидимого, но смертельно опасного фантома... Кругом бушевали фотонные вихри, преодолевая тяготение звезды. Их дальние отголоски опасно толкали и раскачивали «Парус», Счетчики космических и других видов жестких излучений отказались работать. Даже внутри надежно защищенного корабля стала нарастать опасная ионизация, предупреждая о неистовстве лучистой энергии, чудовищным потоком устремлявшейся в пустоту пространства.

Начальник «Паруса» осторожно подвел звездолет к третьей планете — большой, но одетой лишь тонкой, незримой атмосферой, Видимо, огненное дыхание синей звезды согнало прочь покров легких газов, длинным, слабо сиявшим хвостом тянувшийся за планетой по ее теневой стороне. Разрушительные испарения фтора, яд окиси углерода, мертвая плотность инертных газов в этой атмосфере ничто земное не просуществовало бы и секунды...

Яростный нагрев синего солнца возбуждал деятельность инертного минерального вещества. Из недр планеты выпирали острые пики, ребра, отвесные иззубренные стены красных, как свежие раны, черных, как бездны, каменных масс. На обдутых вихрями неимоверной силы, не сохранивших ни единой пылинки плоскогорьях из вулканических лав виднелись трещины и провалы, источавшие раскаленную магму и казавшиеся жилами кровавого огня,

Высоко взвивались густые облака пепла, ослепительно голубые на освещенной стороне, непроницаемо черные на теневой. Исполинские молнии в тысячи километров длины били по всем направлениям, свидетельствуя об электрической насыщенности мертвой атмосферы.

Грозный фиолетовый призрак огромного солнца, черное небо, наполовину скрытое сверкающей короной жемчужного сияния, а внизу на планете —- алые контрастные тени на диком хаосе скал, пламенные борозды, извилины и круги, непрерывное сверкание зеленых молний...

Стереотелескопы . передали, а памятные электронные фильмы записали это с бесстрастной точностью.

Но за всем стояло живое чувство путешественников — протест разума против бессмысленных сил разрушения и нагромождения косной материи, сознание враждебности этого мира неистовствующего космического огня. И зачарованные зрелищем четверо людей обменялись одобрительными взглядами, когда голос сообщил, что «Парус» идет на четвертую планету,

28