Техника - молодёжи 1987-03, страница 61

Однажды...

Субъективная оценка

Как-то раз на обочине шоссе, ведущего к Калифорнийскому университету, полицейский патруль обнаружил пустую машину, а рядом, в кювете,— лежавшего без сознания престарелого человека. В больнице выяснилось, что это 81-летний профессор, сейсмолог Чарлз Рихтер, разработав

ший в 1935 году шкалу для оценки интенсивности землетрясения. В дороге он почувствовал себя плохо, принял таблетку и... стал засыпать за рулем. Решив подышать свежим воздухом, он открыл дверцу машины, вышел на шоссе и свалился в облицованную камнем канаву.

— Как же так! Надо быть в ваши годы осторожнее! Хорошо хоть, что падение обошлось благополучно ...— заохали коллеги, посетившие ученого в больнице.

— Если не считать сотрясения мозга,— едко уточнил тот.

Последовало неловкое молчание, которое кто-то вздумал разрядить шуткой:

— И сколько же это было баллов по шкале Рихтера?

— Пора пересмотреть эту шкалу,— проворчал профессор, отвернувшись,— в моем случае прибор зашкалило бы...

Звание или знание?

Когда появились электрические фонари, в английском парламенте была создана комиссия для обсуждения вопроса о заме

не газового освещения электрическим. На первом же заседании этой комиссии была сформирована подкомиссия, которой поручили собрать мнения специалистов, в том числе и Томаса Алва Эдисона, энергично внедрявшего электрическое уличное освещение в США. Но когда мнение Эдисона было зачитано, председатель комиссии заявил:

— Поражаюсь, как можно всерьез рассматривать мнение этого человека? Да будет всем известно: у него нет профессорского звания, больше того — даже инженерного диплома!

— Но ведь и у вас, сэр,— простодушно возразил один из членов комиссии,— нет диплома, а тем не менее вы беретесь обсуждать технические вопросы.

— Тише, тише,— дружно зашикали на зарвавшегося оппонента окружающие.— Вы что, забыли: ведь наш досточтимый председатель не кто-нибудь, а лорд. Для лордов какой-то там диплом вовсе не обязателен!

Досье эрудита

Электролампа загоралась от... спички

Недавно в люстре одного из учреждений Бухареста была обнаружена чудом сохранившаяся лампочка Эдисона. К удивлению присутствующих, она при включении загорелась, но не мгновенно, как мы привыкли, а разгоралась до полного накала более минуты. Но это не было дефектом лампочки, хотя ее срок службы составил около 80 лет...

Путь к созданию современной лампы накаливания, кажущейся элементарной по конструкции, был весьма не прост. Для повышения световой отдачи ее нить необходимо было нагревать до очень высоких температур, но тогда она, даже изолированная от воздуха, быстро испарялась, и лампочка «перегорала». Изобретатели отыскивали материал, способный выдерживать высокие температуры. Были предложены металлы: осмий, тантал и вольфрам, а также углерод. В конст

рукции своей лампочки Эдисон применил угольную нить накаливания, а уголь, как известно, имеет отрицательный температурный коэффициент сопротивления, то есть в отличие от металлов его сопротивление при увеличении температуры понижается. Поэтому 16-свечовая лампочка Эдисона (55Вт, 110В) в рабочем состоянии имела сопротивление 220 Ом, а в холодном — вдвое большее. Этим и объясняется ее странное поведе-чие.

Выдающийся русский электротехник П. Н. Яблочков предложил для лампочек накаливания

материал, обладающий таким же

свойством в еще более резкой степени. Это был каолин!

Но все объяснялось очень просто. Яблочков изобрел дуговую лампу — «свечу Яблочкова». Для изолирования двух вертикальных электродов лампы друг от друга ему пришлось применить огнеупорную глиняную массу. Работая со свечой, он заметил, что изолирующая масса во время горения дуги становилась проводящей и тоже испускала свет. Подобно углероду каолин имел отрицательный температурный коэффициент, что представляло некоторые трудности, но зато он был рекордно тугоплавок.

В своих лампочках накаливания Яблочков применял каолин в виде пластин, трубочек, нитей и изгибал их в форме фигур, букв. Лампы испускали красивый и ровный свет. Они могли работать и на открытом воздухе, но обладали одним недостатком — чтобы они зажглись при включении электричества, их необходимо было подогревать. Позднее В. Нернст, использовавший идею Яблочкова, в своих первых лампах подогревал нити накала обыкновенной спичкой.

Б. ХАСАПОВ, инженер

Новороссийск

Кто есть кто

Изобретатель цветомузыки

Конец XIX — начало XX века... Европа охвачена массовым экспериментаторством и поисками новых путей в искусстве.

Профессиональный художник, англичанин Александр Римингтон, задумав сочетать живопись и музыку, строит специальное устройство для извлечения цвета — цветовой орган. Закончил он его в 1893 году, а спустя два года дал первый концерт цветомузыки.

Орган представлял собой громоздкое сооружение, включавшее клавиатуру для управления цветом и панель с цветными фонарями, зажигавшимися от нажатия клавиш. Игра на цветовой клавиатуре напоминала исполнение на музыкальном инструменте. Цветной свет проецировался на экран, в качестве которого использовались холст, драпировки, вуаль, натянутые нити. Изобретатель полагал: спектр может быть разбит на пять октав по светлоте, что и нашло отражение в структуре цветовой клавиатуры.

Смешение красок на экране Римингтон получал с помощью трех основных цветов: красного, зеленого и синего. Он пытался вводить в цветокомпозицию формы, для чего ставил на пути проекционного луча обтюраторы, шторки, трафареты.

Цветовая партия исполнялась под аккомпанемент фортепьяно, органа и оркестра. После первого же концерта цветомузыки к изобретателю приходит шумный успех. Он начинает интенсивно экспериментировать. В 1911 году публикует книгу «Цветомузыка: искусство подвижного цвета».

Хотя Римингтон пришел к идее цветомузыки самостоятельно, позже он знакомится с творчеством А. Н. Скрябина, в том числе с его знаменитой симфонией «Прометей», включавшей новаторскую «партию света». Римингтон намеревался исполнить произведение русского композитора, но начавшаяся первая мировая война смешала все планы... Оригинальное в истории техники устройство не сохранилось.

Л. МЕЛЬНИКОВ, кандидат искусствоведения